Святослав Вышинский
Институт философии им. Г. Сковороды Национальной академии наук Украины
Принимая во внимание то обстоятельство, что феномен интегрального традиционализма (фр. l’école traditionaliste), в западных источниках известного также как «перенниализм» (фр. le pérennialisme, от лат. philosophia perennis – «вечная философия») или «примордиальный традиционализм» (от фр. la Tradition primordiale – «изначальная Традиция»), сам по себе является интердисциплинарным, соединяющим в широком спектре философский, религиеведческий, искусствоведческий, политический дискурсы, в данной статье мы винесем за скобки рассмотрения те его прикладные аспекты, которые непосредственно не касаются философской проблематики. Ведя речь о традиционализме как о линии альтернативной критики Современности и формулирования альтернативной онтологии, мы предлагаем рассмотреть многогранное явление традиционализма именно сквозь призму онтологии – учитывая то обстоятельство, что в украинской и западной науке, ориентированной более на религиеведческую либо политическую составляющие традиционалистского дискурса, подобных специальных экскурсов недостает. Таким образом одна из главных задач состоит в том, чтобы выявить сущностно философскую программу традиционализма безотносительно к творчеству и идеологии его конкретных представителей для возможности последующего оперирования ею в качестве чистой модели – а, значит, и для эвристической интерпретации и актуализации в новейших условиях – в частности, в контексте феномена «перенниализма», о котором пойдет речь ниже.
Учитывая дискуссионность обобщающего отнесения интегрального традиционализма к тем или иным сферам культуры, мы выделяем именно тех авторов и именно те стороны их творчества, которые представляют наибольшую философскую ценность и непосредственно резонируют с философской ситуацией XX в. Этим объясняется приоритетный акцент, который делается на творчестве Рене Генона (1886-1951) и Юлиуса Эволы (1898-1974), с выделением ряда их трудов из общего перенниалистского наследия – а именно «Восток и Запад» («Orient et Occident») [3], «Кризис современного мира» («La crise du monde moderne») [4] и «Царство количества и знамения времени» («Le règne de la quantité et les signes des temps») [6] Рене Генона – и «Восстание против современного мира» («Rivolta contro il mondo moderno») [14], «Люди и руины» («Gli uomini e le rovine») [10] и «Оседлать тигра» («Cavalcare la tigre») [11] Юлиуса Эволы, поскольку именно эти работы могут считаться квинтэссенцией творчества названных мыслителей и всего интеллектуального движения, ими в наибольшей степени представленного. Необходимые обращения к книгам других традиционалистов, соответственно, могут служить только в качестве дополнительного иллюстративного материала при анализе философских идей, первоочередно озвученных мэтрами традиционализма, которых мы распознаем в двух самых влиятельных фигурах этого направления – Рене Геноне как в фактическом основателе, основоположнике традиционалистской «ортодоксии» – и Юлиусе Эволе как в первом консервативно-революционном интерпретаторе перенниализма, его фактическом реформаторе и вдохновителе «неортодоксального» традиционализма на заре постмодерновой ситуации. Рассматривая обоих мыслителей в рамках объединяющего их традиционалистского дискурса, мы также имеем возможность проследить фундаментальный эволюционный генезис, характеризующий традиционализм после II Мировой войны – после кульминации обозначенного Рене Геноном «кризиса современного мира», «тотальной мобилизации» (нем. die totale Mobilmachung) [12] модерна и перехода западной цивилизации в новую эпоху, которую мы идентифицируем в качестве парадигмы постмодерна – со всеми соответствующими следствиями для самой школы традиционализма, которая с этого времени в своей ортодоксальной версии маргинализуется, сосредотачиваясь на прикладных проблемах религиеведческих и искусствоведческих исследований, все менее резонируя с философскими реалиями пост-Современности, а в реформаторской части – все более отдаляясь от принципов, заложенных Рене Геноном, в направлении синтеза с идеологией Консервативной Революции (нем. die Konservative Revolution) и смещения акцентов с абстрактно-метафизической проблематики на проблематику реинтерпретированного субъекта.
Методология исследований традиционализма в западных источниках основывается преимущественно на феноменологическом подходе, попытке показать интегральный традиционализм per se, эксплицировать его внутреннюю логику и провести структурный анализ традиционалистского дискурса как отдельного интеллектуального феномена. Такой подход выглядит наиболее корректным для описания философии Рене Генона и его последователей, поскольку сама эта философия не только декларативно, но и реально демонстрировала значительную самостоятельность и обособленность от современного ей идейного окружения, а установка на интеллектуальную самоизоляцию в значительной степени сопровождает традиционалистские круги и сегодня. Это означает, что поиск генезиса традиционализма среди философских течений нач. XX в. является не столько контрпродуктивным, сколько фальсифицирующим реальные исторические обстоятельства становления традиционалистской школы. В то же время, не отказывая Рене Генону в некоторой самобытности, мы в ряде случаев можем выявить влияния на неортодоксальный традиционализм со стороны неклассической философии – первоочередно ницшевской [8, с. 250] и консервативно-революционной, что в наибольшей степени демонстрирует творчество Юлиуса Эволы. Это, тем не менее, не лишает нас необходимости параллельного проведения компаративного анализа традиционалистских и неклассических философских установок – с целью выявления реальных сходств и отличий, существующих между ними, однако не вдаваясь в искушение грубо отождествлять или отыскивать прямые генетические звязи между феноменами автономного порядка. Ограничения такого подхода, являющегося залогом точной экспликации и понимания традиционализма в его первичной основе, однако же, можно преодолеть, сперва проведя работу с описания и структуризации традиционалистского идейного наследия как такового – и следующим шагом выявив его внутренние связи с неклассической философией нач. и сер. XX в. Основанием для условного «наведения мостов» между двумя на первый взгляд несходными традициями философствования есть гипотеза о фундаментальной неоднородности традиционализма, которую мы предлагаем развить в структурном анализе – с целью отыскать необходимую базу для конструктивного синтеза классических (в лице интегрального традиционализма) и неклассических (в лице Консервативной Революции) философских онтологий, на чьей основе, дополняя тематические разведки Елены Семеняки (р. 1987) [9], можно будет прийти к формулированию особенного, «традиционного» типа субъектности – как нераздельности актора бытия и его онтологической ситуации.
Помимо экспликации самого интегрального традиционализма от Рене Генона до Юлиуса Эволы и сравнения их идей с тезисами Консервативной Революции, на основании компаративного анализа мы можем констатировать не только те или иные сходства, очевидно существующие между дискурсами, но и прийти к формулированию онтологического поля перенниализма, который не только включает в себя философию традиционализма, но одновременно превышает ее как интеллектуальное пространство, на котором те или иные формы традиционализмов вообще могут проявляться и артикулировать себя. В этом контексте мы, вслед за Пьером Бурдье (1930-2002), подчеркиваем, что поле как некое «пространство позиций» [1, с. 198] включает и видимо различающиеся подходы, которые могут на разных языках говорить о своих основных принципах, исходя из различных точек зрения – принадлежащих одному и тому же онтологическому полю – но, в отличие от французского социолога, имеем в виду, что такие гомологичные подходы могут сосуществовать и в пределах специальной отрасли знания (в данном случае: философии), а не только на границе этих отраслей (как то философии и политики, анализируемых в разрезе консервативно-революционной идеологии в работе «Политическая онтология Мартина Хайдеггера» («L’Ontologie politique de Martin Heidegger») [2] от 1987 г.). Если, согласно замечанию Александра Бикбова, Пьер Бурдье «неоднократно оговаривает факт относительной автономии поля философии» [1, с. 230], то мы в не меньшей степени можем говорить об относительной автономии составляющих перенниалистского дискурса, в качестве которых мы, в частности, рассматриваем интегральный традиционализм, философию Консервативной Революции и фундаментальную онтологию как ее часть [2, с. 14]. Формулирование теории интеллектуального поля, в свою очередь, позволяет избежать крайностей прочтения отдельно взятых философских течений, непротиворечиво выявляя их возможную универсальную общность – в нашем случае таким предметом и одновременно целью является онтологическое поле philosophia perennis, которую мы понимаем как сумму конкретных течений классической философии, темой которых есть дискурс универсального и вечного – так и идеальный прообраз таких философий, представленный идеей philosophia perennis как сверхчеловеческой мудрости, и в этом тождественный геноновскому пониманию «Традиции» как первичного знания.
Стоит отметить, что подобное двойственное, амбивалентное понимание перенниализма, которое одновременно включает – и превышает – сам интегральный традиционализм, не противоречит мыслям, высказанным Рене Геноном и Анандой Кумарасвами (1877-1947) [5, с. 395] – хотя в случае других философий те или иные конфронтации могут иметь место по аналогии с конфронтацией отдельно взятых традиций вопреки их общей принадлежности традиционному дискурсу как таковому. В этом отношении мы можем сказать, что интегральный традиционализм как специфическое течение мы, вопреки Рене Генону, предлагаем считать не универсальным мета-языком изложения перенниализма, но одним из инвариантов такого мета-языка – не только релятивным, но во многом артефактным, а именно своеобразным перенниалистским Esperanto, и в этом отношении в центр перенниалистской онтологии предлагаем ставить не логоцентричный концепт Традиции – но концепт «поля», в значительной степени близкий к постсовременным прочтениям традиционализма – в частности, в версии интертрадиционализма [15, с. 437]. В то же время в контексте такого рассмотрения мы настаиваем на выходе за пределы самого понятия «традиционализма», поскольку речь идет не о преодолении неизбежно двузначных проявлений логоцентризма в геноновской философии с ее маневрированием между европейской неоплатонической и индийской ведической топиками, но о смещении чисто традиционалистского языка онтологии с декларированной позиции естественного мета-языка – до позиции мета-языка артефактного, а потому неизбежно относительного. Естественным же подходом к очерчиванию и рецепции онтологии philosophia perennis мы, развивая тезис, можем считать не столько отдельно взятые, условно выделенные философии, но всю их совокупность, принадлежащую полю – как плоскости скорее интуитивной, однако от этого не менее реальной, которую Олдос Хаксли (1894-1963) в одноименном труде очерчивает через запятую как «метафизику, признающую божественную Реальность принадлежащей предметному, жизненному и интеллектуальному мирам; психологию, находящую подобие или даже идентичность души и божественной Реальности; этику, позиционирующую человеческую конечность в знании имманентной и трансцендентной Основы всего бытия...» [16, с. 1]. При этом мы в не меньшей степени, отталкиваясь от классического понимания метафизического, должны рассматривать именно перенниалистское поле как несводимое к простой сумме его проявлений, так как его внутренняя природа всегда остается за пределами партикулярных прочтений, тем самым провоцируя во временном срезе их множественность как попытку выразить в имманентных теориях – трансцендентные принципы и истины.
К перспективным исследованиям мы можем отнести анализ неортодоксальных стратегий, введенных в традиционалистский дискурс Юлиусом Эволой, которые, в свою очередь, позволяют ретроспективно переосмыслить творчество и самого Рене Генона. Большая часть апологетически настроенных к интегральному традиционализму исследователей формируют тенденцию его освещения в качестве абсолютной альтернативы модерну, под каковой понимают более или менее аутентичное воспроизведение премодерна, т.е. интеллектуальный феномен традиционализма рассматривается как парадигмальное воспроизведение архаических структур и их сознательное приятие в роле руководящих. Однако внимательное изучение генезиса традиционалистской философии, изменения ее критических акцентов в творчестве Юлиуса Эволы позволяют поставить под сомнение ряд принятых положений на эту тему. В поздних работах Юлиуса Эволы (в наибольшей степени в книге «Оседлать тигра») на первый взгляд абсолютные, нерушимые «объективно-идеалистические» [7, с. 51] принципы, озвученные Рене Геноном, претерпевают существенную коррекцию, в связи с чем мы можем вести речь об обосновании теории «традиционного субъекта», который в действительности выявляет черты субъекта «традиционалистского», в равной степени отчужденного как от мира Традиции, так и от реалий западной пост-Современности – и в этом смысле «пост-традиционного» по сути. В данном контексте мы предлагаем необходимое различение между «ортодоксальным» традиционализмом Рене Генона, Ананды Кумарасвами, Фритьофа Шуона (1907-1998), Титуса Буркхардта (1908-1984) – и «неортодоксальным» традиционализмом Юлиуса Эволы как «кшатрийским», субъект-ориентированным вариантом прочтения генонизма. Постановка такой проблемы, как и критическая рефлексия относительно самой ортодоксии традиционализма и его основателя Рене Генона уже выражают симптоматическое нарушение догматов, на которых воздвигнут фундамент традиционалистской мысли – следовательно, подвергают ее ревизии, сам факт которой ставит под сомнение претензии традиционалистов геноновской школы на часто декларируемое ими обладание объективной истиной (метафизика как «правильный ответ о смысле» у Аркадия Малера (р. 1979) [7, с. 36]) – однако одновременно освобождают эти претензии от чрезмерного догматизма, позволяя поставить ударение и на некоторые существенные корректирующие тезисы «на полях» у самого Рене Генона, которые обычно неоправданно остаются вне ракурса внимания многих его последователей, ограничивающих традиционализм рамками одностороннего прочтения.
Смещение ударения на «дифференцированного» субъекта (ит. l’uomo differenziato), постановка под сомнение объективных путей трансмиссии Традиции и разрыв с рядом догматических положений Рене Генона, акцент на екзистенции во времени и обращенность в будущее в дискурсе Юлиуса Эволы приобретают особое значение при попытке ревизии перенниализма в целом. Тем не менее, проводя необходимую дистинкцию между геноновскими и эволовскими взглядами на соотношения бытийного и человеческого, «объективного» и «субъективного», одновременно следует виявить те ключевые черты, которые оба подхода связывают под одной вывеской «интегрального традиционализма». Не только корректное разведение способов интерпретации Традиции у Рене Генона и Юлиуса Эволы, но и анализ их внутренних связей составляют задачу современных исследований традиционализма, призванных не только к исторической систематизации традиционализма, но и к выявлению логики развития его идейных установок – во многом общих с установками неклассических философов. На их базисе есть все основания подытожить альтернативную онтологию, каковую мы условно обозначаем как «перенниалистскую», понимая под ней тот общий метафизический фундамент, на котором основывается как интегральный традиционализм, так и фундаментальная онтология, Консервативная Революция и ряд других философских направлений в своей ориентации на «концентрированный образ и сущность Абсолюта, о котором повествуют все мифологии и религии, а также различные идеалистические философии» [15, с. 436-437]. На примере анализа традиционализма и смежных с ним течений мы можем вывести саму мета-онтологическую позицию устремленности к «вечному», «истинному» и «безусловному», которая сущностно объединяет акцентированные стратегии, снимая формальные дихотомии между «традиционным» и «модерновым», и рассматривая последние только как инварианты исторического представления одного и того же [15, с. 441]. Решение этой задачи, в свою очередь, требует не только широких сравнительных экскурсов в философию номинально критикуемого традиционалистами модерна, но и становления в отношении них на некоторую мета-позицию, которая предусматривает не только строго рациональное, формалистское следование аналитическим методам, но и долю интуитивного схватывания внутреннего единства между явлениями, на первый взгляд различающимися – как то идеи Рене Генона, Фридриха Ницше (1844-1900), Мартина Хайдеггера (1889-1976) или философов-экзистенциалистов.
Такая установка принципиально необходима не столько для самого сравнения ради сравнения, сколько для виявления и четкой вербализации тех общностей, которые ранее могли схватываться лишь интуитивно – и, соответственно, для определения на их основании специфического «перенниалистского» дискурса, который мы можем рассматривать как форму альтернативной относительно модерна и постмодерна целостной онтологии, в одночасье ориентированной как на классическую идею единства – так и на постклассическую идею плюральности, эффективно снимающей обостренные модернизмом дихотомии. В связи с этим определение «перенниализм» (Карлом Ясперсом (1883-1969) в работе «Философская вера» предварительно очерченное как philosophia perennis, которая «всегда присутствует в идее философствования и в общем образе истины философии» [13, с. 430]) мы предлагаем употреблять как термин, дифференцируя его от понятия «интегрального традиционализма», понимая под первым – интуитивную ориентацию на «вечное» как на надвременное, преодолевающую противопоставление консервативного и реформистского, традиционного и революционного, тогда как под другим – сознательную рефлексивную ориентацию на «вечное» как на «прошлое», интерпретированное не формально, а парадигмально. В некотором смысле мы можем вести речь о традиционализме как о рациональной рефлексии над иррациональным перенниализмом («иррациональным» в той степени, в которой он ориентирован на метафизическое как таковое, окончательно изгнанное из модерновой философии только гиперкритичным логическим позитивизмом). Зачисляя к перенниалистскому проекту широкий спектр мыслителей XIX-XX вв. от Георга Гегеля (1770-1831) и Фридриха фон Шеллинга (1775-1854) до Людвига Витгенштайна (1889-1951) и Карла Ясперса, а к узко традиционалистскому – Рене Генона, Ананду Кумарасвами и их прямых последователей, мы одновременно должны сохранять акцент на некоторой относительности генонистской обращенности в прошлое, которая выступает основанием не только для релятивизации жестких оппозиций, но и для конструктивного и недогматического прочтения всей перенниалистской линии, на основании коего мы имеем возможность заявить особый «пост-субъектный» онтологический проект, альтернативный как модернизму, так и устоявшемуся канону понимания пост-модернизма. Формирование особого онтологического гештальта на основании единства познания и бытия – и истины и бытия, снимающего не только условное протипоставление сфер онтологии и гносеологии, но и сферы «объективного», «метафизического» бытия и бытия «субъективного», человеческого – в последующем может позволить релятивизовать и саму оппозицию радикального просвещенческого модернизма и его антипода в лице радикального постмодернизма, не только определив обе установки как ложные, но и противопоставив им альтернативу, истоки которой мы в наибольшей степени прослеживаем в классическом холистском фундаменте интегрального традиционализма, позволяющего смотреть на онтологическую ситуацию сквозь любую оптику, не нарушая при этом общее единство множественного бытия.
В широком смысле это разрешает снять и на первый взгляд фундаментальную для традиционализма дихотомию традиционного и современного, признавая их как две полярные, однако принципиально единые точки зрения на историю бытия – при этом с необходимостью относя такую формулировку к выведенной нами «перенниалистской» мета-позиции, преодолевающей критические презумпции генонизма – но одновременно и находящей в них свое подтверждение. Следуя холистской логике Традиции, которая органично включает в себя модерн как негативную возможность, мы можем признать и сам традиционализм завуалированным проявлением модерна в его критической рефлексии к постулатам Просвещения, обращенной на выявление утраченной гармонии духовного и рационального – и таким образом поставить под сомнение радикальные геноновские тезисы, основываясь на логике, эксплицированной в его же работах. С этой целью в компаративных исследованиях традиционалистские тезисы могут широко иллюстрироваться материалами неклассических модерновых мыслителей Мартина Хайдеггера и Эрнста Юнгера (1895-1998), чье наследие в значительной степени резонирует с идеями, озвученными в традиционализме, и чье творчество и диалог во многом созвучны творчеству и диалогу Рене Генона и Юлиуса Эволы, что позволяет нам вести речь о своеобразном коммуникативном «квадрате» между четырьмя мыслителями (в котором Рене Генон и Мартин Хайдеггер воплощают его «брахманско»-метафизическую полярность, а Юлиус Эвола и Эрнст Юнгер – «кшатрийско»-онтологическую). При этом чисто оперативно следует проводить четкую демаркационную линию между мыслителями в ключе их отношения как к узкому течению интегрального традиционализма, так и к более широкому перенниалистскому проекту – учитывая дискуссионность этого вопроса и слишком грубые обобщения многих исследователей. В данном ключе сравнение и определение сходств и различий между описанными подходами, которые во второй пол. XX в. станут основанием не только для сближения авторов-традиционалистов с фундаментальной онтологией и Консервативной Революцией, но и для конструктивного видоизменения самого традиционализма, мы можем рассматривать как инструменты творческого формулирования в философии особого перенниалистского дискурса, подытоживающего европейский модерн с альтернативных к постмодернизму позиций, и таким образом раскрывающего новые перспективы для критического пересмотра модерна и постмодерна как интеллектуальных проектов в целом.
Литература:
1. Бикбов А. Бурдье/Хайдеггер: контекст прочтения / Александр Бикбов // Политическая онтология Мартина Хайдеггера / Пьер Бурдье. — М. : Праксис, 2003. — С. 197—244.
2. Бурдье П. Политическая онтология Мартина Хайдеггера / Пьер Бурдье. — М. : Праксис, 2003. — 272 с.
3. Генон Р. Восток и Запад / Рене Генон. — М. : Беловодье, 2005. — 240 с.
4. Генон Р. Кризис современного мира / Рене Генон. — М. : Эксмо, 2008. — 784 с.
5. Генон Р. Очерки об индуизме / Рене Генон // Царство количества и знамения времени. Очерки об индуизме. Эзотеризм Данте / Рене Генон. — М. : Беловодье, 2003. — С. 303—406.
6. Генон Р. Царство количества и знамения времени / Рене Генон // Царство количества и знамения времени. Очерки об индуизме. Эзотеризм Данте / Рене Генон. — М. : Беловодье, 2003. — С. 7—302.
7. Малер А. Духовная миссия Третьего Рима / Аркадий Малер. — М. : Вече, 2005. — 384 с.
8. Медоваров М. Неоязычество и религиозные устремления Юлиуса Эволы в сравнительно-историческом аспекте / Максим Медоваров // Intertraditionale. Международный альманах Традиции и Революции. — 2011. — № 2. — С. 234—255.
9. Семеняка О. Концепт «людини особливого типу» в консервативній революції (на прикладі Анарха Юнгера та правого анархіста Еволи) / Олена Семеняка // Магістеріум. Історико-філософські студії. — 2010. — Вип. 39. — С. 43—48.
10. Эвола Ю. Люди и руины / Юлиус Эвола // Люди и руины. Критика фашизма: взгляд справа / Юлиус Эвола. — М. : АСТ, 2007. — С. 5—268.
11. Эвола Ю. Оседлать тигра / Юлиус Эвола. — СПб : Владимир Даль, 2005. — 512 с.
12. Юнгер Э. Тотальная мобилизация / Эрнст Юнгер // Рабочий. Господство и гештальт. Тотальная мобилизация. О боли / Эрнст Юнгер. — СПб : Наука, 2002. — С. 441—470.
13. Ясперс К. Философская вера / Карл Ясперс // Смысл и назначение истории / Карл Ясперс. — М. : Республика, 1994. — С. 419—508.
14. Evola J. Revolt against the modern world / Julius Evola. — Rochester : Inner Traditions International, 1995. — 369 p.
15. FAQ «Intertraditionale» // Intertraditionale. Международный альманах Традиции и Революции. — 2010. — № 1. — С. 436—455.
16. Huxley A. The Perennial Philosophy / Aldous Huxley. — London : Chatto & Windus, 1947. — 359 p.
Публикация:
Вышинский С. Онтологические дискурсы philosophia perennis. К проблеме соотношения / Святослав Вышинский // Традиція і традиціоналізм. Альманах 2016—2017. — Вінниця: Нілан-ЛТД, 2017. — С. 5—18.
Перевод:
Вишинський С. До проблеми співвідношення онтологічних дискурсів «philosophia perennis» / Святослав Вишинський // Наукові записки. Серія «Філософія». — 2012. — Вип. 10. — С. 214—224.
© 2012
Додати коментар
Увійти через профіль