Олег Гуцуляк
Прикарпатский национальный университет им. В. Стефаника
Одним из средств в этой борьбе с настоящими ценностями и за ценности масскульта и «республики собственников и потребителей» оказывается креативщик-«золотарь», афертилист-«консультант», смыслопроизводитель-«эксперт» (1), «новый бильдунгофицер»-«спецпропагандон» (2), стебун-«постгенонист», интеллектуал-«сноб», лишенный интеллигентности (3), занимающийся «очищением» мозгов (xi nao) (4) атомизированного «одномерного» человека из «среднего класса» (5) от результатов жизнедеятельности разума (поэтому интеллектуалом-снобом абсолютизируется метод «шизоанализа», основная идея которого состоит в том, что в наше психическое бессознательное прочно интегрирован социальный фактор (6)).
«Ты — лох! Ты — быдло! Не смей мыслить! Не иметь убеждений! Я тебе все объясню сам!» (7). И — «Живи без всяких особых намерений!», — так определил однажды девиз этих «страшно свободных» людей М. Зощенко.
Прояснение механизма «рождения» этого «эксперта-постгенониста» важно для понимания ситуации Системы и для выяснения этого стоит обратиться к наработкам психоанализа (в конкретном случае – к работе Анны Фрейд «Психология Я и защитные механизмы»).
Видимо, начало следует возводить от детского желания овладеть острым страхом потери чего-то важного (пениса, например), с которым он начал справлятся путем преуменьшения всего, что пугает. Все, что возбуждало тревогу, становилось для него объектом осмеяния. Мальчик был свободен от тревоги лишь тогда, когда шутил ("Главное – не комплексовать!", – вот его девиз), а когда он пытался подойти к внешнему миру более серьезно, то расплачивался за это приступами тревоги. Со временем, понимая неприятие окружающими своей позиции, он заменяет шутовской колпак на карандаш, который навсегда становиться его орудием для «приручения» звериной действительности. Теперь вместо "осмеяния" приходит "экспертиза". С этого времени он считается нормальным. Он адаптировал свой механизм к своему окружению, или, по крайней мере, он скрыл его и не позволяет ему вступать в конфликт с требованиями других людей. Но это не значит, что произошли какие-либо изменения во внутренней тревожной ситуации. В успешности отрицания у себя страха кастрации он не менее навязчивым образом зависит от наличия при нем карандаша (дорогой ручки с золотым пером, лептопа), и если он потеряет его или не будет иметь при себе, то будет страдать от приступов тревоги и неудовольствия в точности так же, как и раньше. От обычного ученого-эксперта невротического "эксперта-постгенониста" отличает неспособность делать сугубо научные выкладки (что во вне демонстрирует его убогость и невежество), неспособность к систематической работе и проваливании долговременных проектов. Отсюда идет его апелляция к "авторскому воображению" по принципу "Фантазия все стерпит..." Но понимая зыбкость такой позиции (как правило, для фантазии нужен талант, который умеют реализовать не все), "эксперт-постгенонист" именно "переходит на сторону агрессора", ассимилируется или идентифицируется с угрожающим внешним объектом, но, как правило, не с самым агрессором, а собственно с агрессией (образно воплощенным то ли в "всепожирающем Хаосе", то ли в "неутолимой женской сексуальности"). Принятая им агрессивность направляется на конкретного человека, от которого он ожидает агрессии (например, происходя из колонистов/мигрантов, объектом агрессии он выбирает автохтона/туземца/сепаратиста/националиста, или же, наоборот, предметом агрессии становятся криптополитики/жидомасоны/католики/мусульмане), а не на какое-либо замещение. Идентификация с агрессором дополняется активным нападением на внешний мир. Как известно, «идентификация с агрессором» представляет собой промежуточную стадию развития паранойи, поэтому Система быстро списывает «экспертов-постгенонистов» и те пополняют ряды клиентов печального заведения.
Обобщенно объектом вражды «экперта-постгенониста» становится культура, которая визуализируется как «деревня/село/хутор» («рустикально-тестаментарный/селюцко-завещательный дискурс»), впротивовес цивилизации «города/асфальта/барака».
Но это разделение на «культуру-цивилизацию» явлется ложным, мнимым для человека Постиндустриальной эры: «...еще Маркс заявил о стирании этого различия, а Хайдеггер констатировал превращение деревни в придаток аграрной промышленности. Посредством маршруток, школ, ларьков и телевизионных антенн деревни фактически интегрированы в город. Старые деревни в прямом и переносном смысле стали новыми районами города: Автово, Лигово, Купчино, Рыбацкое. Деревянные дома давно разобраны, а на их месте выросли типовые многоэтажные дома. Город переполнил края экумены, составляя единое целое с космосом. Космополиты обрели родину Космополь. Там уже продается местный журнал с похожим названием. Он совсем лишен какого бы то ни было национального духа. Тот же асфальт и те же дорожные знаки. Тот же McDonald’s и китайские ресторанчики. Та же спущенная в массы модная одежда и те же автомобили мировых концернов» [Иваненко А. Город: Онтологические прогулки // Топос. — 2003. — 23 июля].
Поскольку продуктом культуры есть также и язык, и он же её важная составная часть, и условие уществования самой культуры, а также из-за того, что демократия также определяется как „народный суверенитет над языком/речью” (по Ю. Хабермасу), то язык и его гештальт (особые глубинные содержательные единицы) оказываются главным объектом атаки со стороны «имперски цивилизированного» эксперта-«сноба» (т.н. «теория лингварного лабиринта/машины вживания»). Ибо наступило время, когда «...человек, родившийся, выросший, сформировавшийся в наших множащихся городах из железобетона ...имеет неотьемлемое право (и желание, — О.Г.) познакомится со своими классиками, заново прочесть их, размышлять над ними, с тем, чтобы найти свои корни, свое генеалогическое древо..., чтобы попытаться узнать, кто он, что он такое и какая роль отведена ему, оставшемуся самим собой» [Карпентьер А. Мы искали и нашли себя: Худож. публицистика / Пер. с исп. — М.:Прогресс, 1984. — С. 76].
Главным врагом социотипа «Эксперта-Сноба» является Философ, познающий, как писал Платон, «не мнения, а бытие и истину». Ведь задача философа, как указывал Ф. Ницше, является преодоление своего времени, стремление понять современность в контексте всей человеческой истории, а сейчас — еще и возвратить социальность как интегрированность и солидарность (8). В предисловии к работе «Казус Вагнер» Фр. Ницше писал: «Чего требует философ от себя прежде всего и в конце концов? Победить в себе свое время, стать «безвременным». С чем, стало быть, приходится ему вести упорную борьбу? С тем, с чем именно он является сыном своего времени» [Ницше Ф. Казус Вагнер. Проблема музыканта // Ницше Ф. Собр. соч в 2-х тт. — М., 1990. — Т. 2. — С. 526]. «...Его суждения глубоки, его мера безошибочна. По этой причине он выше своего времени с его ограниченностью и слепотой и намного больше, чем его современник Робеспьер, заслуживает прозвища «Неподкупный»...» [Юнгер Э. Ривароль: Эссе // http://www.juenger.ru/text/490204b389958].
Аналогично Философу и Художник, по Ф. Ницше, стремится "быть иным, быть в ином месте". “...Нет, никогда ничей я не был современник” (О. Мандельштам). Философ всегда говорит на другом языке, обращается к жизни, её вопросам, пытается сформулировать их, отказавшись от стереотипов времени, в которых, наоборот, укоренен «эксперт». Философ адресует своё послание к общности людей, предпочитающих искать вопросы жизни, а не давать ответы на вопросы, выдуманные другими. Например, классик современной философии немецкий мыслитель М. Хайдеггер говорил так: «...Философствование — единственный способ вести свободное и творческое существование». Человек несвободный философствовать не может.
Вместо «горячей», «солнечной», «пурпурно-золотой», «царско-шаманско-кшатрийской» и/или «холодной», «звездно-лунной», «серебрянно-лазурной», «священническо-судейско-ведовской» инициаций «золотарями»-«постгенонистами» предлагается инициация «теплого заката», «жидкого гламура», «слизкого глянца», «вкусового опциона», «розового холокоста», т.е. вхождение в содержащее все эти компоненты «желтое царство» (9) (буддо-китаизм (10), предвиденное В. Соловьевым нашествие «китайских орд»). Игра в жречество («Жрецы минутного, поклонники успеха...», — А.С. Пушкин), «по-имание» всех и вся (как следствие голодного детства, отца-алкоголика и матери-инвалида, например, с реальным затем паломничеством по свято-жреческим местам — Иерусалим, Египет, Индия/Непал и пр.).
Иными словами, цель этой инициации «теплого заката» (включающей и традицию гомосексуальных ритуалов) — «сделать экзистенцию сытой» [Лао-цзы / Сост. В.В. Юрчук; 2-е изд. — Минск: Соврем. слово, 2005. — С. 7], введение личности и общества в гедонизм, эвдемонизм и утилитаризм (общим обозначением которых является латинско-католическое “gula”) (11). Для достижения этой «сытости» «экзистенция» должна быть сенсационной, страстной, патетичной, постоянно ищущей нечто новое (ключевыми понятиями становятся «пафос», «дискурс», «возникновение нового», «брэнд», «слоган», «тренд», «пытки», «сытость», «вещь», «член», «задница» и пр.).
Например, такой «новой» находкой «экспертом-постгенонистом» предлагается «власть/сила иных», которые периодически «возвращаются». Например, в форме «ведьм, чернокнижников и вампиров». Вот пространная цитата из откровения такого «эксперта» (на украинском языке):
«...в колективній (корпоративній) підсвідомості чиновницько-політичної касти зберігається спогад про давні часи «ідеальної влади», коли в ментальному єстві кожного політика і владодержця мешкав «живий архетип» влади – Ашшуран, Демон Примусу. Відповідно, в політичному середовищі сберігаються напівмістичні «ритуали посвячення» в політиків і чиновників. В Росії, скажімо, це знамениті «посідєлкі в саунах», де гаряча пара, горілка і дівчата, можливо, в певний спосіб, заміщують хаому, мірру та жриць древніх ассірійських святилищ. Росіян ревно мавпують їхні сусіди з СНД. Щось подібне існує, як подейкують втаємничені сходознавці, в сучасній Японії, де традиції кастових «посвячень в політики» нараховують вже кілька тисячоліть й міцно вплетені у зовні демократичну і ліберальну політичну систему Країни Сонця що Сходить... Деякі дослідники переконані в тому, що кожна так звана «політична харизма» має демонічну природу. Що без допомоги демонів політик майже не здатний «напряму», тобто неапаратними шляхами, оволодівати великими масами прихильників і виборців. Про окультні засади політичних харизм Робеспьєра, Сен-Жюста, Гітлера, Муссоліні, Леніна, Троцького, Пол Пота та інших диктаторів написані цілі бібліотеки. Єдине, про що мовчать автори «викривальних» книжок: є підозра, що тінь демонократії лягає на всіх політиків «харизматичного типу». Саме тому старі демократії Заходу століттями виробляли конституційні технології захисту владних крісел від політиків-харизматів. Адже, як кажуть втаємничені коментатори, масони-засновники цих демократій ще у 17-18 століттях мали у своєму розпорядженні давні містичні тексти, що пояснювали справжню природу привабливості і владності яскравих лідерів-харизматів... Поштовхом для «містичного пробудження» потенційного носія «Ашшурану» може стати його задіяність до найпростішої з містерій влади – політичної боротьби. Людина під час такої боротьби випробовує себе як оратор, організатор, лідер. Людина намагається підпорядкувати собі інших людей. Для цього вона концентрує волю, виробляє в собі здатність до трансляції іншим специфічного «владного імпульсу». Таке виховання в собі лідера може відбуватися стихійно, а може ініціюватися через спеціальні «лідерські тренінги». Той, хто хоч раз відвідав подібні зібрання знає, що інтенсивний «лідерський тренінг», який проводять професіональні психологи, мало чим відрізняється від колективного навіювання з використанням шаманських технік. Якщо, скажімо, в групу «тренованих на лідера» потрапляє потенційний носій «Ашшурана», то такий тренінг може стати для нього замінником магічного ритуалу. Він навіть не підозрює, що отримує не «пакет технологій лідерства», а незримого трансцендентного пасажира, який починає непомітно здійснювати через нього свою «історичну програму». Шляхи «підсадки» можуть бути й іншими. Гітлер вперше відчув свою «місію» при спілкуванні з містиками-аріософами ще перед Першою світовою війною. «Пробудженню» Леніна, скорше за все, сприяла жертовна місія його старшого брата-терориста... Харизмати й далі продовжують грати помітну роль в світовій політиці. Їхній вплив на маси посилюють піар-технології та небачені у попередні часи масові комунікативні технології. А те, що телебачення здатне бути засобом гіпнотичного навіювання, довели експерименти Кашпіровського і Чумака. Можливо саме тоді на «піддослідних кроликах» з гинучої Радянської імперії були відпрацьовані засоби демонократії ХХІ століття, хто зна? Залишається лише одне – бути пильними» [Єшкілєв В. Заповітна таємниця політики // http://www.firtka.if.ua/?action=blogs&id=64].
«...Постмодернизм, — указывает А. Панарин, — стал подозрительно относиться к вербализуемым практикам, подозревая в них идеологизированную заданность. То ли дело целиком спонтанные телесные практики (выделено нами, — О.Г.) — эти празднества раскованности. И вот, с подачи адептов раскованной постмодернистской чувствительности по всему мировому пространству пошел гулять "естественный человек" с его телесными практиками (выделено нами, — О.Г.). Кстати, бандитизм и проституция вполне подпадают под искомые определения телесных практик (выделено нами, — О.Г.), обладая всеми запрашиваемыми признаками предельной "экспрессивности", "спонтанности", "сингулярности" (своевольности)... Отсюда — апологетика примитива и брутальности... Спонтанность сексуального, садистско-мазохистского, стяжательного и других инстинктов, включая инстинкт убийства подается как некое тираноборство современности, направленное против старой запретительной морали... Все эти "новые русские", "новые украинцы", "новые казахи", и новые немцы, румыны, поляки являют миру тип нового человека, явно тяготящегося цивилизованными культурными и моральными нормами и демонстрирующими брутальную телесность... Среди ипостасей постмодернистской чувствительности выделяется, наряду с энергетикой брутального инстинкта, предельная расслабленность и демобилизованность... Наслаждение самодовлеющим настоящим, освобождение от деспотии вездесущего "финализма", подстегивающего наши усилия во имя достижения амбициозных целей, отказ от проектов в пользу "игрового существования" — вот черты постмодернистского стиля жизни... Равнодушие и безволие, осуждаемые по мерам обычной морали, получают алиби, будучи подведенными под опыт нирваны или дао... Отказ от будущего неизбежно ведет к господству стиля "ретро" в нашей культуре — пробуждению казалось бы давно усыпленных и заклятых демонов» [Панарин А. Агенты глобализма // http://www.patriotica.ru/books/panar_agents/part1_5.html]. И далее: «...Второе направление "чувственного реванша" — устранение привычных ценностных иерархий, связанных со служением чему-то высшему, "горнему". Присутствие высших ценностей само по себе означает известную готовность к жертвенности и соответствующую нравственную мобилизованность. Высшие ценности в современной культуре оказываются заместителями тех божеств, которым наши "языческие предки" приносили ритуальные жертвы и тем самым преодолевали примитивную чувственную спонтанность... Третье направление "чувственного реванша" — устранение будущего в пользу самодостаточного настоящего. С одной стороны, речь идет о реванше повседневности со всеми ее практиками в области малых дел над большими долговременными целями, формируемыми на государственно-политическом уровне. С другой, если использовать язык М. Хайдеггера, — о примате сущего над бытием... Проект раскрепощенной чувственности и "демобилизации", напротив, означает подмену бытия сущим — саморастворение в сиюминутном, связанном с пресловутой "отключкой" нашего бодрствующего теоретического и морального разума» [Панарин А. Агенты глобализма // http://www.patriotica.ru/books/panar_agents/part2_2.html]. «...Телесно они мужчины или женщины, но душа у них «сирота» — нет у неё ни небесного отца, ни матери-земли, а есть только "психическое содержание" — комплексы, фобии, либидо etc» (Евгений Головин).
Ситуация Постмодерна определяется для «сытой экзистенции» как наиболее «благостная» и «на все времена»: «...нет никакой ценности, идеи, которая имела бы примущество перед другими, все равно близко и равно удаленно. Более того, помо отрицает и сам принцип различения истины и лжи, хорошего и дурного. Все объекты духовной культуры, межличностные отношения и даже его собственное "Я" для помо не более чем предмет для игры.
Совершенно очевидно для любого разумного человека, что такого рода "чувствительность" есть ничто иное как крайняя степень бесчувствия, безразличия... Единственная вешь которая пробивает его безразличие, вещь, к которой он по-настоящему чувствителен, это собственное благополучие, комфорт. Можно сказать что комфортизм — единственная ценность..., ибо только в относительно безопасной атмосфере пользования благами цивилизации "первого мира" только и возможно постмодернистское существование. Ради сохранения комфорта ... пойдет на все — с легкостью совершит предательство принципов и людей, находя себе оправдание в "отсутствии смысла в этом мире", в том что "все относительно" и все "несерьезно". Впрочем, в строгом смысле слова тут действительно трудно говорить о предательстве, ибо даже предать возможно только будучи хотя бы отчасти заинтересованным в идеях, личностях и т.п. Иуда предал Христа не заради тридцати серебренников, а потому что разочаровался в том, что тот способен избавить иудеев от римского владычества. Помо («постмодернистский человек», — О.Г.) не предает, потому что играет, а в рамках игры обещания и клятвы не стоят ничего» [Дмитрий Кремнёв ака Rotte-volf. Анти-помо. Советы выздоравливающим // http://community.livejournal.com/left_ideology/77945.html].
Идеалом правителя для «постгенониста-эксперта» (кит. «ши» — «учёный муж»), становится даос-император Цинь Ши-хуанди, который обращался к небу с сердечной молитвой, в результате чего устанавливалась прямая связь и Небо ниспосылало «дэ» — частичку Дао, которая полагалась императору, чтобы править страной. "...Премудрый человек не обладает человечностью. Для него все люди — словно соломенные собаки" (Лао-цзы). Совсем иное мы видим у Конфуция, который интерпретировал дао как высший принцип достойного поведения, воплощение истины и справедливости, символ должного и благородного, то для него это "прежде всего человеческое дао в людях и для людей" [Васильев Л.С. Конфуций // Вопросы истории. — 1989. — № 3. — С. 94].
Уничтожение конфуцианских канонов являлось одним из методов идеологической борьбы циньских экспертов-«фацзя» с философами-конфуцианцами. Если исходить из сообщения Сыма Цяня, была сожжена конфуцианская литература, хранившаяся в частных собраниях, но экземпляры "Шицзина", так же как и сочинения различных мыслителей периода Чуньцю-Чжаньго, находившиеся в государственных библиотеках и книгохранилищах, остались в полной сохранности. Свыше 460 конфуцианцев были заживо закопаны, остальных сослали на охрану границ. Согласно легенде, славу государю и вечность оборонительной линии могла принести ужасная жертва — захоронение в утрамбованном грунте наполнителя миллиона человек. Эти безымянные строители встали на вечную стражу рубежей Поднебесной. Их тела хоронили именно в вертикальном положении. Если верить утверждениям о материальности человеческой души и ее периодическом возвращении к месту погребения бренного тела, можно представить себе, какая мощная энергетическая сила концентрируется порой в этом месте: «...Ощущение массы мертвецов... — решающее. Это и есть его истинная масса. Без этого ощущения его не понять вообще... Его одержимость, проявлявшая себя с жуткой активностью, и есть эти метвецы» [Канетти Э. Человек нашего столетия: Худож. Публицистика / Пер. с нем. — М.: Прогресс, 1990. — С. 74]. «...Покойные являются покровителями своих родных. Они им помогают, потому что после смерти обретают новые возможности: видят будущие, для них нет преград в пространстве» [Uborshizzza. Кинг. Дьюма-Ки // http://community.livejournal.com/chto_chitat/4576861.html].
«Эксперт-постгенонист» даже находит историософское обоснование: история движиться «от Премодерну через Модерн к Постмодерну», которым отвечают в социологическом плане «Община – Общество – Постобщество», а в гносеологическом – «Логос – Логика/Логистика – Логема». Последнее сконструированное понятие («логема») обязано легитимизировать существующее состояние вещей: «...Логема в социологическом смысле есть дробление логистической рациональности на еще более мелкие — субиндивидуальные или дивидуальные — составляющие. Объектом упорядочивания для логемы является ... принадлежащее индивидууму тело, психика и прилегающие к ним вплотную предметы — одежда, продукты питания, косметические средства, а также мельчайшие эмоции, переживания, ощущения. Логема — это триумфальное умение справляться с самим собой: ходить прямо, подносить платок к носу, а чашку к губам, завязывать шнурки, усмирять желание до крови расчесать ногтями место комариного укуса и т.д. В этом тоже есть отголосок воли к власти и стремления к созданию порядка из хаоса, только на микроуровне... Гламур — это героизация логемы, придание комфорту, гигиене и микрожеланиям статуса социальной и имиджевой гегемонии, жесткой стандартизации тела и его пропорций, тоталитарный норматив образцовой внешности, возведенный в абсолют... К разряду задач, решаемых на уровне логемы, относятся: шопинг; sight seeing; эпиляция; нанесение тату; выбор одежды; пирсинг; рефрешинг (выпивание освежающих напитков, кофе или чая); SMS-ing (посылка и прием (часто анонимных или сложно атрибутируемых) SMS-сообщений); ТВ-контемпляция; прием лекарств; дансинг; уик-эндинг; релаксация; спортинг; вождение автомобиля; курение; свимминг в бассейне; листание глянца; отпускные поездки; пользование средствами личной гигиены; макияж; пилинг; найт-клаббинг (посещение ночных клубов); лиснинг (ношение наушников с играющей музыкальной информацией); интернавтика (нажимание пальцами на баннеры и ссылки в сети Интернет); заполнение анкет; корректный и короткий ответ на несложные вопросы» [Дугин А. Логос и культура апокалипсиса // http://intertraditionale.kabb.ru/viewtopic.php?f=30&t=1188&st=0&sk=t&sd=a#p9360].
Обусловлено все это якобы некоей «усталостью от нормативных образцов, помещенных в прошлом (в истории) или в будущем (в утопии)», из-за чего в эпоху Постмодерна начинается «завоевание настоящего» – реализация утопии здесь и сейчас, праздник, локальность, микрособытие: «...Повседневность становится эпической, грандиозной. Значение банальных событий гипертрофируется, и рутина превращается в праздник ... то есть не хочет быть ни «небом на земле», ни «адом на земле», но стремится быть «землей на земле», то есть выражать только самого себя через структуру строго имманентных ценностей» [Дугин А. Логос и культура апокалипсиса // http://intertraditionale.kabb.ru/viewtopic.php?f=30&t=1188&st=0&sk=t&sd=a#p9360].
Спастись от этой ситуации «эксперт-постгенонист» предлагает путем, демонстрируемом молодежной средой: «...погружение в дионисийскую стихию социального разложения, дефрагментации, группируясь по маленьким коллективам (компаниям), за пределами которых мир и общество существуют гадательно и вероятностно» [Дугин А. Логос и культура апокалипсиса // http://intertraditionale.kabb.ru/viewtopic.php?f=30&t=1188&st=0&sk=t&sd=a#p9360], но что, по существу, является апофеозом Логемы.
Также „эксперт-постгенонист” стебется над демократией, убеждая, ссылаясь на Аристотеля, что она неприменно вырождается (и уже выродилась) в охлократию: «...Деградация господствующего класса достигла поразительных показателей. Министры-хулиганы, судьи-«калядники», писклявые радикалы с бандитскими мордами, официальные бордельные моралисты, гадкие гибриды из политики и бизнеса и им подобные извраты усе созрели для урожая. И никто не удивится, если из недр страны, просоченнй всеми видами мелкой тирании, выйдет каста воинов-жрецов, целью которых будет не очередной передел собственности, а осуществление мести как искусства. Из-под пресса мелкой тирании может явится неожидаема форма сопротивления, неуязвимая для нынешних систем общественной безопасности... Говорят, что предвидящие все американцы создали уже специальное подразделение для исследования такого явления, как «микротеррористическая ризома». Говорят, что эта «ризома» все же существует, незаметно подтачивая подпорки несправедливого мира. Не исключено, что эра её процветания не за горами, а значительно ближе...» [Єшкілєв В. Дрібне тиранство // Репортер. — Ів.-Фр., 2009. — № 29, 28 травн. — С. 8].
Поэтому, дескать, нам, по мнению «эксперта-постгенониста» необходимы для спасения Властной Системы именно такие вот даосы-императоры-«монархи»-«императоры наводнения (тотальным гламуром)», и даже не в виде отдельных личностей (они ведь могут совершать непростительные ошибки!), а как особого «суверенного и власть имущего класса/этноса», который «присваивает себе государство целиком» [Кара-Мурза С. Государство переходного периода: жесткая этнократия // http://www.apn.ru/publications/article1622.htm], экспроприирует и подавляет численное большинство населения (в форме, например, тирании «коллекторов» относительно должников по кредитам), разрушает его культуру и лишает его элиту возможности выполнять ее функции в восстановлении самосознания населения как народа. Как удачно определил этот социально-культурный тип «императоров наводнения» А. Елисеев, «...либеральные государственники, которые поднялись на волне буржуазных революций, но потом эту волну остановили. Они тоже установили свой порядок, однако, на самом деле, он есть, всего лишь замедленный Хаос, который рано или поздно снова вздыбится, причем гораздо более сильной волной. Ложные аполлонисты (стремящиеся, якобы, к установлению царства абсолютной гармонии, — О.Г.) обречены воспроизводить Хаос, ибо по природе своей они — дионисийцы, но только маскируют это... [Они пытаются] поймать волну Хаоса и развернуть ее в том направлении, которое выгодно силам Порядка. В данном случае как раз будет иметь место пародия на Хаос» [Елисеев А. Москва и Сечь : полюс Порядка и полюс Хаоса // http://www.win.ru/civil/1914.phtml].
На поприще «экспертов-постгенонистов» подвизалась и Юлия Латынина, писатель-фантаст и ведущая еженедельную передачу «Код доступа» на радио «Эхо Москвы» (с телетрансляцией на канале RTVi). Средство спасения для неё – «представительная демократия собственников/налогоплательщиков», идеал которой она видит в Англии ХІХ века, в отличие от существующего ныне «всеобщего избирательного права».
Иными словами, вместо «национально-революционной демократии большинства» пропагандируется «либеральная демократия меньшинства» (определяемая её оппоненами как «либерастия» (12)). Подобно волку Фенриру — архетипическому образу германской мифологии, проглотившему Сонце и этим предварившего финальную космическую битву богов и чудищ — Рагнарёк [Дмитрий Кремнёв ака Rotte-volf. К критике философии постмодерна // http://rotte-volf.livejournal.com/95985.html], пребывающая в состоянии пафоса «либеральная демократия меньшинства» пожрала солнце смысла, свободы и ответственности, создав соответствующую мизанцену для тотальной метаморфозы мироздания.
Примечания:
1. «...Экспертиза есть нейролингвистическое программирование на службе анонимной диктатуры» [Пелевин В. Ампир В: Роман. — М.: Эксмо, 2006. — С. 70-71].
2. Именно бильдунгофицером (то есть офицером по связям с общественностью) в начале 20-х гг. ХХ в. и был ветеран первой мировой войны Адольф Гитлер.
3. Т.е. тот, кто отдает преимущество бейсболу, а не балету («...балет — интеллигентско-буржуазный эквивалент бейсбола» [Бродский И. Об Одене / Пер. с англ. — СПб.: Азбука-классика. 2007. — С. 97]); «...поведение интеллектуала ближе к поведению рептилии или насекомого, чем к поведению млекопитающего. Концлагерь, этот инструмент промышленной утилизации людской биомассы, есть порождение холодной инсектоидной логики. По этой же линии проходят ковровое бомбометание, ядерная война и массовые армии тоталитарных государств. Это логика улья, логика муравейника. Обезьяна приходит в ужас от самой постановки вопроса о таких вещах» [Яроврат. Текст-1 (Фролов В. Библия Монолита) // http://zhurnal.lib.ru/editors/y/yarowrath/text-1.shtml]. А если серьезно, то разница между интеллектуалом и интеллигентом в том, что у первого на языке то, что второй даже в мыслях не допускает. К тому же, «...употребляя термин “интеллигенция” вслед за авторами “Вех”, я отдаю себе отчет в том, что это большая честь для советской образованщины, на которую перенесено это название» [Шушарин Дм. Век «Вех» // http://infoart.udm.ru/magazine/novyi_mi/redkol/sh/vek.htm]; «...Румынка С. Инач, получившая известность как борец за права меньшинств, писала (в 1991 г.): "По моему мнению, существует еще одна национальность, называемая интеллигенцией, и я хотела бы думать, что принадлежу также и к ней"...» [Кара-Мурза С. Государство переходного периода: исчезновение народа // http://www.apn.ru/publications/article1611.htm]. Правда, у интеллигенции есть только один большой грех: „...Коренной порок интеллигентов в том, что мир для них состоит из интеллигентов” [Канетти Э. Человек нашего столетия: Худож. Публицистика / Пер. с нем. — М.: Прогресс, 1990. — С. 37].
4. Обычно это означает давления и воздействия на убеждения и верования человека, общение с ним посредством манипулирования, убеждения, подмены фактов, вранья.
5. «...сформировался класс, который в этой стране не живет, а живет в стране потребительского кредита, автомоек с кофейными аппаратами и фитнес-центров. Вместо ежедневного хамского «тебе че?» он привык к обходительному «вам что-нибудь подсказать?» Это тот самый средний класс, которого так долго не было и по которому теперь сильнее всего ударит кризис. Европейские стандарты в азиатско-византийской глуши и раньше были недешевы, теперь станут запредельно дорогими» [Газярян К.Р. Сложности страны, которой нет на карте // http://www.ng.ru/style/2008-12-23/16_country.html].
6. На почве психики, как утверждают шизоаналитики, разыгрывается не только трагедия Эдипова комплекса, но и все мифологические трагедии мира.
7. В контексте с Украиной «золотарь» ведет себя еще более откровенно и грубо: «На большее, чем рустикальный или неомодернистский дискурсы, ваша культура — селюков и интеллигентов в первом поколении — не имеет способностей!»
8. «...философия имеет свою научную лабораторию и свои жизненные достижения. Эта лаборатория доступна далеко не всякому, и многим войти в нее не удается. Даже из тех, которые мнят себя философами и имеют соответствующую репутацию, не все служат философии и творят ее. Зато в этой лаборатории живут и работают многие, не знающие о том и не понимающие своего жизненного дела, так, что они удивились бы, узнав об истинном значении своей деятельности.» [Ильин И.А. Философия и жизнь // На переломе. Философские дискуссии 20-х годов: Философия и мировоззрение / Сост. П.В. Алексеев. — М.: Политиздат, 1990. — С. 45].
9. «...Желтого (янтарного) цвета кровь чудища, побежденного Георгием... Желтые глаза — призрак оборотня... Воображаемый предок ... в традиционной народной культуре, восходящей к язычеству, ... — ... «желтоглазый предок»... Характерно, что семантика желтого цвета как знака социальной внеположенности служит базой для образования фразеологизмов желтый дом, желтый билет и многих других...» [Зубова Л.В. Поэзия Марины Цветаевой: Лингвистический аспект. — Ленинград: Изд-во ЛГУ, 1989. — С. 137, 138].
10. «...Осип Мандельштам назвал “буддийское влияние в европейской культуре” “носителем чужого, враждебного и могущественного начала, с которым боролась вся наша история, — активная, деятельная, насквозь диалектическая, живая борьба сил, оплодотворяющих друг друга”. “Скрытый буддизм, внутренний уклон, червоточина”... Мандельштам назвал это “бесформенным раем”...» [Шушарин Дм. Век «Вех» // http://infoart.udm.ru/magazine/novyi_mi/redkol/sh/vek.htm].
11. На языке оригинала: „...Один із способів протистояти цьому занепадові — інтенсивне світське життя. ...ціле Велике Меню індивідуальних і колективних насолод. Можемо смачно поїсти в ресторані або кафе, де екзотична кухня поєднана з кальяном, музичкою і плазмовим телевізором, можемо пострибати на дискотеці, можемо влаштувати відривний корпоратив, можемо пограти в регбі, відвідати з пляшкою абсента популярного психолога, погуляти з подружкою Парижем, з’їхати з трампліна в Карпатах, подивитися-почитати глянц і ще багато чого такого можемо... Вечір за вечором, розвага за розвагою... Велике Меню нам не зашкодить!” [Єшкілєв В. Редакторська стаття // Золота каста: Місто. Бізнес. Люди. Психологія. Мейнстрім. — 2008. — № 2. — С. 5]. Иными словами указывается на то, что личности — не «идеологические категории», а реальные «теплые люди» [Жижек С. Фундаментализм — это весело // http://community.livejournal.com/ru_philosophy/799897.html].
12. «Сегодняшняя глобализация – ... это победа либерализма в глобальном масштабе, сделавшая государственные границы легко проницаемыми для капитала и информации» [Федотова В.Г. Хорошее общество. — М.: Прогресс-Традиция, 2005. — С. 12].
© 2011
Додати коментар
Увійти через профіль