Владимир Стус
В условиях высокой политизации и поляризации мнений языковой вопрос в Украине давно стал спекулятивным. Научный метод уступил место современной пропаганде и PR . Выполняя заказ власти, деятели от науки обременённые должностями и званиями ушли от предположений и необходимости их проверки и стали налево и направо щедро распространять в контролируемых властью и крупным олигархическим бизнесом СМИ свои субъективные, ничем не подтверждённые тезисы. Дружно навязывая их обществу как истину в последней инстанции. Зачастую обилие научных терминов призвано скрыть отход от научной методологии современных пропагандистов из многочисленных научных учреждений, финансируемых за счет налогоплательщиков. Впрочем, за всей внешней наукообразностью отличить их просто – вместо предположений выдвигаются однозначные и субъективные этические оценки, а вместо экспериментальной проверки - ссылки на справедливость и «вековые чаяния». О том, что исторической справедливости не существует, как не существует физической или биохимической эти деятели прекрасно знают. Но ведь за это знание деньги не платят. История, как наука, государству не нужна, зато супер востребована наукообразная манипулятивная интерпретация массива исторических данных в пропагандиских и PR -целях. Это наблюдается и при нынешней власти и при прошлой - меняются только знаки в манипулятивных схемах. В результате имеем два плачевных результата. Во-первых, принеся историю в жертву современной пропаганде, мы теряем возможность прогнозирования, а, следовательно, и управления. Невозможно сделать приличный среднесрочный прогноз, не говоря уже о долгосрочном,как на основании версии истории образца как 2005 года, так и 2010 года. Т.е., сделав из истории PR продукт, мы резко снижаем возможности стратегического управления страной, которое невозможно без хотя бы среднесрочного прогнозирования. Во-вторых, из-за высокой спекулятивности и политизированности языкового вопроса реальное языковое развитие принципиально отличается от декларируемого и навязываемого обществу. Внести ясность по сверхдолгосрочным объективным процессам языкового развития и призвана эта статья.
Прежде всего, давайте определимся с тем, какая научная дисциплина точнее и детальнее всего может описать языковое развитие на период да конца XXI века? Причем, хочу подчеркнуть, что это описание будущего, т.е. прогноз должен иметь заранее известную погрешность. Без нее, прогноз не имеет практической ценности. Например, хотя мы не считаем обычно погрешность прогнозирования погоды, но подсознательно её учитываем, принимая решения, скажем, в какой одежде пойти, завтра на работу. Вообще прогнозирование с заранее известной погрешностью это возможность естественно, научных, а не гуманитарных дисциплин. Кроме того, очевидно, что при рассмотрении сверхдолгосрочного языкового развития Украины нужно учитывать аналогичные процессы в других странах, на всей планете в целом. Также понятно, что развитие в языковой сфере во многом определяется, технологическими, информационными, экономическими, социальными, культурными, военными и политическим процессами, а также целым рядом других факторов. Естественно в филологии нет методов анализа и прогнозирования большинства факторов, влияющих на языковое развитие в долгосрочной перспективе. Т.о. вопрос основных направлений языкового развития на больших временных промежутках это не вопрос филологии! Примерно так, как при рассмотрении погоды на больших временных промежутках погода становится частью более общего и ёмкого понятия - климата, также и языковое развитие на больших временных промежутках становится частью более общего и ёмкого понятия - цивилизационное развитие. Также как климат изучают климатологи, а не синоптики, также и языковое развитие на больших временных промежутках изучают специалисты по цивилизационному развитию, а не филологи. Тем более, что цивилизационный анализ это естественно - научный метод, способный дать прогноз с заранее известной погрешностью. При этом, прогноз с определёнными ограничениями выполняет функцию эксперимента. Также как, например, в астрономии, где также невозможно воспроизвести изучаемые процессы в лабораторных условиях.
Сначала хотелось бы коснуться сценария, который ещё недавно рассматривался как наиболее вероятный, но которому не суждено будет реализоваться. Это сценарий языковой глобализации, т.е. постепенного перехода на английский язык. Сначала английский стал неофициальным языком международного общения. Затем он стал самым выгодным экономическим языком. Его стали учить как основной иностранный, а целый ряд стран закрепил его официальный статус. Очень сильно способствовал популяризации английского информационный взрыв последней трети прошлого века и повышение мобильности населения. Уровень владения английским постоянно повышается и постепенно он становится вторым родным. Затем родные языки оттесняются в бытовую и фольклорную сферу. Глобализированный переход на английский происходит постепенно за 100-150 лет в зависимости от размера и уровня экономического развития страны. К началу XXI века наиболее далеко этот процесс продвинулся в странах Скандинавии. Но сменилась фаза развития технологической цивилизации и процессу глобализационной унификации не суждено завершиться. Примерно лет 5-6 назад он начал тормозится. Глобализация сменилась обратным процессом – регионализацией или фрагментацией. Сначала почти незаметно, но затем всё сильнее и сильнее. Подробнее об этом читайте в статье «Глобализация завершается» опубликованной в 2008 году и доступной для поиска в сети и в других моих работах по цивилизационному анализу. Пока регионализация находится в самом начале своего развития. Большинство её пока просто не замечают. А те, кто замечает, не представляет как далеко она зайдёт и как долго будет продолжаться. Экономическая привлекательность английского языка уже немного пошатнулась с началом экономического кризиса. Но с выходом кризиса за преимущественно экономические рамки она просто рухнет. Также резко снизится мобильность людей и мировой товарооборот. И наконец, государства, в т.ч. и старые демократии всё больше контролируют интернет, стремясь под разными благовидными и не очень предлогами взять под контроль свои сегменты сети, что сократит международный трафик. В результате глобальный переход на английский не состоится, в т.ч. в Украине. Мода на английский, точнее на американский английский язык, как часть моды на всё западное пройдёт, также быстро, как прошла мода на всё советское. Но вместо английского, как универсального языка не придет другой поскольку сначала западные страны, а затем и пока ещё быстро развивающиеся вступят в свою фазу Смутного времени или, по другому говоря, начнётся Вторая Тридцатилетняя война. Эта фаза мною прогнозировалась ещё до кризиса и сейчас уже достаточно детализирована в прессе и в сети, поэтому останавливаться детально не стану. Скажу лишь то, что Украина уже давно находится в своей фазе Смуты. И причины глобальной смуты с цивилизационной точки зрения те же, что и для постсоветского пространства, как это ни парадоксально на первый взгляд может показаться. Время большого тридцатилетнего переформатирования мира с закатом Запада и похоронами глобализации является не лучшим ни для возникновения новых языков, ни для утверждения позиций новых универсальных языков. На смену английскому не придёт ни китайский, ни арабский ни какой другой. Зато сами языки начнут делится на диалекты. Вообще, XXI век это век диалектов! Диалектов, которые затем в ряде случаев станут основой новых языков новых геополитических центров. Причем дифференциация идет не только по региональной, но и по социальной осям. Региональная дифференциация более очевидна и заметна уже сейчас. Хотя трудно сейчас себе представить её предельный уровень, когда разные села будут говорить на разных местных диалектах. К тому же это будет сопровождаться существенным снижением уровня урбанизации. Дифференциация по социальной оси связана с тем, что в целом ряде стран с вековыми демократическими традициями демократия окажется не эффективной в новых условиях как Второй Тридцатилетней войны, так и после неё до прогнозируемого периода. Также демократия не будет эффективной для большинства пока ещё быстро развивающихся стран. В обоих случаях будет происходить формирование современного сословного общества. Если внимательно посмотреть, то процессы постепенного сворачивания демократии в ряде старых демократических стран уже идут, а с выходом кризиса за преимущественно экономические рамки ещё больше ускорятся. Процессы формирования сословных обществ станут очевидными ко второй половине западного Смутного времени, т.е. к 2027-2029 годам. Но отличительной чертой сословного общества является то, что высшие и низшие сословия фактически говорят на разных языках, настолько официальный, литературный и сакральный язык, используемый высшим сословием, отличается от вульгарных диалектов низших сословий. Скорее всего, высшие сословия будут консервировать существующие литературные формы существующих языков, а образовательный уровень низших сословий не позволит большинству подняться выше вульгаризированного диалекта и сленга. Представители высших сословий в большинстве своём будут хорошо владеть разными языками, в то время как элементарная письменная грамотность большинства будет снижаться. Классическое высшее образование из массового и доступного постепенно станет элитарным, а уровень массового образования существенно снизится. Однако нет правил без исключений. Далеко все страны распадутся и не все пойдут по сословному пути развития. В ряде стран, в том числе и англоязычных, условия будут благоприятными для эффективности демократии. Региональная дифференциация языков там будет выражена в меньшей мере, а социальная незначительно. В то же время демократических стран, с сохранившимися либерально-демократическими традициями останется явное меньшинство, хотя меньшинство это будет более развитое в экономическом, инфраструктурном, технологическом развитии и в обеспечении ресурсами. Вместе с тем в ряде стран и территорий будет формироваться сословно-авторитарное общество. А в России, к примеру, оно уже формируется. Украина же, как и Россия опережали по фазе цивилизационного развития другие страны, поэтому наше Смутное время началось примерно в 1990 году. Наш кризис начался не в 2008 году, а в 1990 и является не кризисом трансформации, т.е. перехода от тёмного тоталитарного прошлого к общеевропейскому светлому либерально-демократическому будущему, а нашей фазой Смутного времени, к которой Запад пока ещё только приближается. Украинская фаза Смуты завершиться в начале 20-х годов, если конечно страну не втянут в предстоящие общемировые разборки и Украина не станет полем боя, примерно как германские княжества во время Тридцатилетней войны. Если Украине удастся дистанцироваться и сохранить нейтралитет, то она будет выполнять функцию убежища, которые выполняли Швейцария и Нидерланды во время всё той же Тридцатилетней войны. Языковая регионализация уже идёт в стране полным ходом и очевидна даже не специалистам. Какие-либо попытки управлять этим процессом или затормозить его встречают жесткое сопротивление на всех уровнях. Любые попытки тактического государственного управления цивилизационными процессами сравнимы с бегом по железнодорожному полотну, навстречу мчащему поезду с целью его остановить силой своих рук. Литературный украинский язык, каким он был на стыке веков, никогда не станет языком массового общения на все территории страны! И русский не станет и английский не имеет шансов. Развитие местных диалектов и суржиков есть естественный и объективный процесс – с регионализацией бороться также бесполезно, как и с глобализацией.
Более неоднозначны перспективы языковой дифференциации по социальному признаку. Не углубляясь в детали можно сделать следующий прогноз. Если Украине в грядущих мировых разборках удастся сохранить нейтралитет и сохраниться как единое государство в существующих границах, то в Украине будет эффективной демократическое устройство. Если не удастся, тогда неизбежно окончательная формализация сословного общества, о формировании которого настоящее время я писал в статье «Как формируется современное сословное общество» в «Журналисте Украины» №1 за этот год. Соответственно, если возобладает тенденция демократизации, то языковая дифференциация по социальному признаку останется примерно на существующем уровне, а если будет сформировано сословное общество, то она увеличится до размера пропасти между высшим и низшим сословием.
Ещё одним прогнозируемым направлением являются темпы изменения языковой среды вследствие научно-технологического развития. Тут мы увидим резкое их замедление. Собственно само Смутное время, которое пока ещё называют кризисом есть проявлением перехода технологической цивилизации от быстрого интенсивного научно-технологического и культурного развития к медленному адаптивному. Или, говоря по-другому, перехода от быстрого развития Модерна к медленному развитию Постмодерна. В результате будет непросто существенное снижение влияния научно-технологической сферы на языковую – языки будущего станут существенно менее рациональными и более эмоциональнми. Я не берусь определить, в чем конкретно это будет проявляться, скажу лишь только, что в странах, где демократия сохранит свою эффективность снижение рационализации языков будет менее выражено.
Во второй половине XXI века, а более отчетливо, в его последней трети на руинах смутного времени фазы Второй Тридцатилетней войны начнут формироваться новые геополитические центры. Сначала это будут разнонаправленные процессы – на фоне продолжающихся процессов регионализации в отдельных точках появятся новые аттракторы. Вокруг этих аттракторов начнётся новая кластеризация, в том числе и языковая. Отличие кластеризации от современной глобализации в том, что она будет идти вокруг нескольких центров, нескольких идей и направлений, а также на порядок более медленными темпами. Новые геополитические центры будут постепенно формировать свои религиозные и культурные традиции, свои нации и свои языки. Локализация аттракторов определяется благоприятностью внешних условий к достигнутому научно-технологическому уровню и, в общих чертах, очевидна уже сейчас. В большинстве случаев новые геополитические центры не будут совпадать с существующими сейчас. Для Украины можно прогнозировать линейное продолжение основной точки бифуркации. Если Украина во время предстоящей фазы смуты Запада останется нейтральной и сумеет сохраниться в существующих границах, то дальнейшее её развитие во многом будет предопределено внешними условиями. Украина не только пойдёт по пути демократического, а не сословного развития, но и не войдёт ни в один из будущих геополитических центров. Это будет типично специализированное, а не универсальное государство в окружении конкурирующих геополитических центров и, возможно, глубоко дезинтегрированных территорий бывшими полем боя во Второй Тридцатилетней войне. Ближайший исторический аналог - Швейцарии второй половины XVII - первой половины XVIII века. Разве что Украина будет сравнительно более богата на фоне соседних геополитических центров. В этом случае Украину не затронет грядущая кластеризация и образование новых наций. Она сможет сохранить свои языки, в т.ч. и разные диалектические варианты украинского языка. Сохранить очень надолго, даже по меркам цивилизационного анализа.
Если же в точке бифуркации Украина не сможет сохранить нейтралитет и будет втянута в грядущие общемировые разборки, то практически неизбежно потеряет либо суверенитет, либо территориальную целостность либо и то и другое сразу. Для любого из этих случаев бывшие украинские территории в дальнейшем в фазе кластеризации войдут в состав разных формирующихся геополитических центров (империй) и будут вовлечены в соответствующие процессы постепенного образования новых наций и языков.
Как определить погрешность этого прогноза уже сейчас, а не в конце XXI века? Также как определяется погрешность свежего прогноза погоды – по предыдущим прогнозам, сделанным на той же методологической базе. Для этого нужно посмотреть мои прогнозы докризисных времён, например, прогнозная статья – «Современная Украина это Швейцария … начала XVII века», опубликованную в «Журналисте Украины» №3 за 2005 год. Среди прочего там содержится и прогноз кризиса.
Статья опубликована в журнале «Журналист Украины» № 7, 2011
Додати коментар
Увійти через профіль